Тролль припоминал описание сбежавшей дочери советника и небольшой портрет на смятом листке, что сейчас валялся на дне его сумки. Те же каштановые волосы, чуть вздернутый нос… если бы он встретил эту девчонку в другое время и в другом месте, вероятно, решил бы, что она слишком похожа на пропавшую аристократку. Но через секунду Гун’Джил сам отбросил это предположение: на эльфийке была форма гарнизона, красная с белым туника поверх добротных, хорошо подогнанных легких доспехов. У пояса меч и кинжал – быть может, она не слишком умело с ними обращается, однако видно, что оружие девушка носит не только в качестве украшения. По возрасту она, пожалуй, годится в одногодки дочери советника. Но походка у нее далека от грациозной поступи аристократки, девчонка двигается как боец. Довольно угловата, пожалуй, но это, скорее всего, результат многочасовых тренировок. Тролль бросил взгляд на руки девушки - так и есть, мозоли от долгих упражнений с ученическим мечом, их трудно с чем-либо спутать… Учитель ее, кем бы он ни был, хорошо знал свое дело. Не так-то просто сделать сносного бойца из тощей эльфийки с такими задатками…
Интересно, можно ли в такие короткие сроки переделать дочь советника? Комнатное существо, выращенное в тепле и роскоши, в окружении слуг, готовых исполнить любую ее прихоть… Можно ли заставить нежную аристократку возиться с окровавленными бинтами и гниющими ранами?..
Гун’Джил задумался, безвозвратно утеряв нить разговора. Чтобы как-то сгладить ситуацию и окончательно развеять свои сомнения, он спросил:
- Как твое имя?..
- Даэгиль, - ответила девушка и улыбнулась.
Гуттерспик, язык Сточной Канавы. Упрощенный диалект Всеобщего языка. На нем общались в основном самые низшие и презираемые слои общества и некоторые воровские гильдии. Не удивительно, что этот язык избрали для себя Отверженные, испытывающие какую-то болезненную потребность во всеуслышание напоминать о своем позорном происхождении. Даэгиль… скорее всего, такое непривычное для син’дорей имя указывало на принадлежность к одному из родов кровавых эльфов, что после войны отреклись от своего народа, продолжая хранить верность былым традициям. По сути дела, такие эльфы продолжали сражаться вместе с Ордой – скорее из-за своей ненависти к Альянсу, чем из солидарности к идеям Тралла – но всячески подчеркивали свое положение изгоев. Возможно, когда-нибудь они надеялись вновь обрести силу с помощью демонов, как однажды уже попытался сделать их народ. Но в итоге ограничивались только пассивным неприятием всего, что касалось новой политики Сильвермуна.
Пока тролль размышлял, эльфийка закончила накладывать повязки:
- Ну, вот и все… - она улыбнулась, как будто что-то вспомнив, - Кстати, твоя кошка. Она на удивление послушная, живет здесь в лагере. Понятливая, и глаза умные, будто у человека. Если ты волнуешься о ней…
- Я не волнуюсь, - мрачно отрезал тролль, поднимаясь со своего ложа, - Я чувствую, если она близко.
- А имя у нее есть? – Даэгиль склонила голову набок.
- Было когда-то, - серьезно ответил Гун’Джил, - Я забыл.
И, не обращая внимания на удивленную эльфийку, вышел из палатки.
Что ж, раз выспаться не удастся, то лучим лекарством для него сейчас будет плотный обед с хорошей кружкой эля.

Горизонт окрасился красным, предвещая скорые сумерки. Те немногие жители Перекрестья, что доделывали свои дневные дела на улице, не обратили особого внимания на потрепанного тролля, который, понюхав воздух, направился искать еду.
Ужин Гул’Джил нашел у местного мясника и по совместительству гарнизонного повара. Когда охотник зашел в шатер, крепкий, но немного располневший тролль в окровавленном фартуке нес большую тарелку, распространяющую аппетитный аромат. Угощение предназначалось коренастому воину, устроившемуся за одним из столиков и в нетерпении потиравшего руки.
- Ооо! – протянул повар, увидев Гун’Джила, и его губы расплылись в дружелюбной улыбке, обнажая короткие желтые клыки. – Лучший кусок для героя!
Охотник смутился от такого обращения: он никогда не любил лишнего внимания к своей персоне.
Мясник бухнул поднос перед посетителем и умчался на кухню, предоставив Гун’Джилу самому выбирать себе место. Размышлять долго не пришлось, потому что тот самый воин, сидевший спиной к стоящему в дверях охотнику, не отрываясь от еды, жестом пригласил тролля сесть напротив. Гун’Джил не стал отказываться, хотя предполагал, что собеседник наверняка начнет расспрашивать его о подробностях стычки с кентаврами. Что ж, он должен привыкнуть к повышенному вниманию к своей персоне… по крайней мере, это не будет продолжаться вечно. Очень скоро люди перестанут обращать на него внимание.
Сев, тролль почувствовал, как у него заныли ноги. Приятно пройтись после долго лежания на кровати, но еще не окрепший после выздоровления организм был благодарен за передышку.
- Неважно выглядишь, – сказал воин, разгрызая острыми клыками неподатливую кость. Это был крепкий, с сильными руками орк. Средних лет, с черной, как смоль, бородой, он казался немного низковатым для своих пропорций, но это скорее придавало ему устрашающий вид. Даже за едой он остался в своих видавших виды доспехах, которые, не смотря на все вмятины и царапины, производили хорошее впечатление. – Впрочем, не удивительно, проделать такой пути с дыркой в груди смог бы только тролль. Кстати, как она – дырка?
- Нормально, – сухо ответил охотник.
Орк с подозрением покосился на прикрывающую грудь тролля рубаху. Видя, что его чрезмерное любопытство неприятно собеседнику, воин решил сменить тему.
- Я – Ниброс. Я тут за кузнеца… но еще и дозорным подрабатываю. Людей у нас немного, поэтому руки нужны везде, а мне как раз нужны деньги… - на последней фразе орк смущенно улыбнулся, что придало его лицу странное почти детское выражение… если конечно дети бывают с клыками и бородой.
От дальнейшей болтовни Гун’Джила спас повар, поставивший перед ним поднос с яичницей из двух огромных страусиных яиц, приправленную ветчиной и зеленью. Пробубнив какое-то извинение, Гун’Джил уткнулся в свою тарелку, громко чавкая. Разговорами сыт не будешь.
Покончив с едой, он почувствовал себя лучше и даже решил сходить на военный совет. Ниброс вызвался проводить охотника.
- Меня, конечно, туда не приглашали, но слушать стратегические выкладки лучше, чем потеть в кузне или мокнуть на стене.
Совет проходил в большом здании в центре заставы. В отличии от остальных зданий-шатров, состоящих из натянутых на жерди звериных шкур, главный штаб был сделан из дорогого в этих равнинных местах дерева.
Пройдя через небольшую прихожую, больше похожую на замковую перчатку, они попали в большой зал. Внутри было еще несколько дверей, которые вели в коридоры и комнаты поменьше.
Сейчас в зале было довольно людно, большая часть толпилась в центре, что-то оживленно обсуждая.

Но шум тут же затих, когда в дверь вошли высокая орчиха в боевом облачении воина и одноглазый, немного сутулый орк. Ниброс шепнул охотнику, что это Сергра - командующая гарнизоном и Деврак - мастер полетов, бывалый старый воин, который за время своей службы пережил не одного командующего.
- Как вы уже знаете, на Пустоши двигается армия разъяренных кентавров. Удивительно, как они смогли собраться… впрочем не важно, – начала Сергра и все взгляды обратились к ней. – Нам нужно решить, как мы их остановим, иначе Пустошь действительно превратиться в… пустошь.
Она ухмыльнулась и выжидающе посмотрела на толпу подчиненных, ожидая предложений.
- Дикари хотели смести нас неожиданным нападением, но мы теперь предупреждены и можем подготовиться, – сказал один из воинов, сжимая и разжимая рукоять своего топора, – Мы укрепимся, они завязнут в осаде, а тем временем прибудет подкрепление из Варсонга. Гонец уже отправлен. Нам нужно продержаться от силы неделю.
- Между нами и кентаврами находится несколько мирных селений, они будут уничтожены, пока мы будем отсиживаться за стенами, – возразил другой.
- Но у нас слишком мало людей, что бы противостоять дикарям в открытом поле! Часть даже пыталась дезертировать, – настаивал первый воин. И странным тоном добавил, – Хотя больше попыток улизнуть не предпринималось.
- Видишь того мрачного парня у стены, – тихо сказал Ниброс, указывая на темный силуэт, скрывающийся в тени. – Это наш «палач». Когда ты принес известие о надвигающейся опасности, выискалась парочка трусов, которые решили удрать. Это им не удалось, они наткнулись на Палача недалеко от гарнизона. Сам знаешь, за дезертирство назначена смертная казнь, но мне всегда казалось, что казнь должна быть более быстрой и… безболезненной.
Орк сглотнул образовавшийся в горле комок, и замолчал, потому что высокий кровавый эльф поднялся, чтобы высказать свое мнение.
- Так же на севере есть небольшой блок-пост, он достаточно укреплен и может выдержать осаду. Нужно только быстро переправить туда все силы.
Сергра, казалось, ненадолго задумалась, потом кивнула эльфу.
- Это может сработать. Все зависит от времени… Как быстро твои виверны могут переправить нас в блок пост? – она бросила вопросительный взгляд на мастера полетов.
- Животные у нас уже немолодые, да и немного их. На одной гонец улетел в Ашенваль. Придется гонять бедняжек взад вперед… но к утру я всех доставлю, – сказал орк, и его единственный глаз хитро сверкнул.
- Отлично, – кровожадно улыбнулась орчиха, и начала раздавать приказы. Большая часть людей оправлялась готовиться к предстоящему перелету. Другая же, меньшая часть воинов, в основном легко раненные а так же работники, обслуживающие гарнизон, должны были собрать жителей близлежащих деревень за стенами Перекрестья. Воины начали расходиться, и Гун’Джил тоже было повернуться к выходу, но Сергра сделала нетерпеливый жест, прося его остаться.
- Выражаю тебе мою благодарность, охотник. Если бы не ты, они застали бы нас в расплох… и воины из Варсонга нашли бы только наши кости, втоптанные в землю. Но сейчас у нас есть шанс. Спасибо.
Она похлопала его по плечу, и вышла из штаба. На удивление крепкая и властная женщина, и, судя по всему, она занимает свой пост довольно давно. Надо отдать ей должное, Сергре удалось заслужить уважение солдат и установить в лагере железную дисциплину – не без помощи Палача, конечно. Но любые меры оправданы, если на карту поставлено спокойствие целой области, к тому же являющейся одной из важнейших связующих точек между Оргриммаром, Мулгором и вечно тревожным Ашенвалем…
Задумавшись, Гун’Джил не сразу обнаружил, что вновь стал объектом всеобщего внимания. Воины, собравшиеся в зале, заметили его и, столпившись вокруг, решили все разом выразить свое восхищение перед его подвигом.
Вырваться из этого гула поздравлений следопыт смог с большим трудом, неоднократно пожалев, что не взял на совет свои пистолеты.

Перелет оказался довольно комфортным. Гун’Джил, удобно разместившись на широкой спине виверны, смог зарыться в густую гриву и немного поспать. Проснулся он уже на подлете к посту. С высоты полета он казался небольшой, ощетинившийся кольями стены, точкой, небрежно поставленной посреди степи. На западе виднелись пики гор, на востоке поблескивала река, а на севере и юг степь уходила за горизонт. Но что-то было не так… охотник напряг несфокусированое спросонья зрение и невольно нахмурился. На севере, где Пустошь начинала сужаться, вся степь казалось черной от тел кентавров. Их армия, уже не скрываясь, стала лагерем по обоим берегам реки. Сейчас они находились в полудневном переходе до поста, хотя подорванный мост как видно сильно замедлил переправу.
Гул’Джил начал было считать дикарей, но виверна пошла на снижение, и охотник успел сосчитать только сотню… а их там было много больше, возможно его первоначальные данные были не верны.
Он летел одним из последних, и когда виверна села, прижимаясь к земле, что бы наездник мог слезть, во дворе уже толпились воины. Многие из них обеспокоено переговаривались, другие же угрюмо точили оружие. Похоже, что не только он смог разглядеть армию врага.
Сергра прибыла одной из первых и, закончив обход этой небольшой крепости, вернулась к своим воинам.
- Хватит прохлаждаться. У нас мало времени. Гроллфар, Гуурк! – подозвала она своих лейтенантов, - берите своих ребят и растаскайте тот сарай на колья. Сделайте частокол вокруг стены. Остальные будут чинить и укреплять саму стену. Западная башня выглядит не очень.
Сергра направилась к центральному строению, которое больше напоминало каменную землянку. Навстречу ей из полумрака вынырнула мрачная фигура Палача.
- В подвале несколько десятков бочонков с маслом, наверное, отняли у гоблинов. Я думаю, их стоит перетаскать на башни, – из-под капюшона вспыхнули зеленым светом глаза: в их неестественно свете охотник разглядел мертвенно-бледное лицо Палача. Он был неживым, темные волосы падали ему на лицо, исчерченное еле заметными знаками, – Если их поджечь и сбросить на врага – получатся неплохие парнокопытные факелы.
Сергра кивнула, соглашаясь с неживым.
- Я распоряжусь.
- Командующая, - обратился Гул’Джил, - кентавры еще не полностью переправились через реку, у нас есть в запасе немного времени. Мы могли бы выкопать вокруг поста небольшие ямки. Это остановит передвижение дикарей, когда они пойду в атаку.
- Неплохая мысль, а еще можно рассыпать небольших железных ежей. Вы знаете, как истошно орут эти дикари, если им в копыто вопьется такая колючка?
Оркесса скривилась, но возражать не стала:
- Вот вы двое этим и займетесь. – она развернулась и уже собралась уходить.
- В подвале, в тюремной комнате находятся двое заключенных – люди, – окрикнул ее Палач. – Если бы вы разрешили, я мог бы их… использовать.
- Мы это уже обсуждали, – бросила она, не оборачиваясь. - Я этого не разрешаю.
- Но я бы смог…
- Я сказала - нет! – оборвала его Сергра и зашагал прочь.
Гун’Джил присвистнул, глядя ей в след: орчиха и вправду знала свое дело. Возможно, в силе она уступала мужчине, но в твердости характера могла соперничать со многими.
Неживой криво ухмыльнулся, будто прочитав его мысли, но говорить ничего не стал. Ссутулившись, он побрел куда-то в сторону поля, не удостоив тролля даже взглядом.
Охотник хотел было напомнить ему про лопату, но потом решил не тратит слов понапрасну. Интересно поглядеть, как этот угрюмый тип собирается рыть ямы руками…
Найти кузнеца не составило особого труда: у Ниброса в этот час было полно работы.
- Кольчуги с прорехами, мечи с зазубринами… - пробасил орк, деловито латая дыру в доспехе, - Говорил же, держать амуницию в порядке. Нет же, чертовы новобранцы… на охоту идти – собак кормить… Что тебе, лопату что ли?
Орк беззлобно махнул на охотника мозолистой ладонью.
- Поищи среди ящиков. Кстати, там же мешок с «подарками» для наших гостей. Те самые игрушки, о которых говорил Палач.
- Да, железные шипы которые будут впиваться в их копыта, - тролль хмыкнул, - Хватит, чтобы задержать их на какое-то время. Надеюсь, его будет достаточно…
Он красноречиво похлопал по прикладу своего ружья.
Из запасов кузнеца тролль выудил еще несколько полезных вещей: моток проволоки и несколько коротких железных колышков. Трава Пустошей довольно высока, чтобы скрыть эту нехитрую конструкцию, уже зарекомендовавшую себя в войне против кентавров. Примитивная ловушка, но с помощью нее он, быть может, сможет выиграть для защитников еще немного времени. Подхватив мешок под мышку, охотник направился к полю.
Сгорбленную фигуру Палача он заметил еще издали. Тот стоял посреди поля, что-то шепча себе под нос – потом властно вскинул руку, и, повинуясь его движению, множество сверкающих полос прочертили небо. Крупные ледяные осколки сыпались на землю, оставляя в ней глубокие рытвины.
«Что ж, ты прав – можно и без лопаты…» - усмехнулся про себя тролль, с безопасного расстояния наблюдая за действиями Палача. Ледяные глыбы продолжали сыпаться на землю, взрывая иссушенную почву Пустошей и поднимая в воздух облака пыли. Наконец, ледяной дождь прекратился, а неживой, будто обессилев, опустился на землю. Плечи его тяжело вздымались и опускались. Надолго ли его хватит?.. Все же в некоторых случаях лучше довериться простым приспособлениям.

Когда все ловушки были расставлены, стена укреплена, а частокол хищно оскалился вокруг поста, настало время ожидания. Большинство утомленных солдат отправились спать в центральный бункер. Места там на всех едва хватало, но уставшие после перелета и работ воины на это особенно не жаловались.
Рана Гун’Джила сильно разболелась после долгих упражнений с лопатой, и он чувствовал, что его организму просто необходим отдых. Но места в бункере не оказалось - на пол накидали соломы, пустых мешков и плащей и в этом огромном гнезде разместился практически весь гарнизон Перекрестья, да так что нельзя было и яблоку упасть.
Немного побродив по лагерю, он плюнул на законы приличия и, извинившись, расстелил свой плащ в углу комнаты, в которую перенесли штаб. Сергра и офицеры немного озадачено посмотрели на устроившегося на ночлег тролля, но когда тот отвернулся к стенке и негромко захрапел, вернулись к своим тактическим выкладкам.
Гун’Джилу снилось, что он затаился в высокой траве Пустоши, и медленно подкрадывался к беспечно пасущейся зебре. Ветер еле колыхал высокие колосья, а солнце, ярким заревом разливаясь на горизонте, ласкало природу теплыми лучами рассвета. Но он был сосредоточен только на охоте и не замечал великолепного пейзажа. Он подкрадывался с подветренной стороны, и зебра не могла его учуять. Зато он ощущал в полной мере все запахи, переполняющие степь. Это невозможно описать, эти запахи, имеющие цвета и размеры, длину и глубину, заполняющие все твое существо. А как описать то напряжение, когда мышцы каменеют, а сердце почти не бьется, готовясь к смертельному прыжку?
Еще несколько шажков…Он замер, а вместе с ним остановилось и время. Полная сосредоточенность, нет звуков, цветов, даже ветер как будто замер в ожидании, есть только он и жертва. И вот напряженные до предела мышцы взрываются, и он взлетает в воздух, выпуская когти из больших черных лап. Зебра поднимает голову, но уже слишком поздно, когти уже вонзаются в плоть. Зебра еще пытается сопротивляться, но вес хищника тянет ее к земле. Сейчас он перекусит ей горло и будет пировать. За секунду до удара он представил, как горячая кровь заполнит его рот невероятным вкусом победы и превосходства…

Но вместо этого он ощутили лишь вкус одеяла, которым его кто-то заботливо укрыл. Сквозь еще не спавшую пелену сна он услышал шум и грохот. В комнату, сшибая двери, вбежал огромный песчаного цвета лев, на котором болталось несколько лохмотьев. Помимо густой гривы лев обладал большими бычьими рогами.
«Может быть, я еще сплю?» - промелькнуло в голове у тролля.
Между тем лев начал бегать вокруг Сергры, рыча и мяукая.
- Угли! Хватит, - прикрикнула на него оркесса. Лев от неожиданности сел и несколько секунд непонимающе смотрел на нее. После чего кивнул и превратился в минотавра. Лохмотья, которые раньше были на льве, сейчас стыдливо прикрывали могучее тело друида, но он не обращал на это внимания.
- Я нашел разведывательный отряд кентавров. - Сразу выпалил он. Было видно, что он долго бежал, и его дыхание еще не пришло в норму, а возможно, это были последствия перевоплощения.
- Отлично, значит и основные силы скоро подтянутся.
- Нет. Разведка прошла мимо - я видел отряд на северо-западе. - минотавр махнул рукой в указанном направлении. А лицо Сергры приняло задумчиво выражение, и в штабе повисла тишина.
- Они прошли мимо. Решили не задерживаться на таком мелком укреплении, - задумчиво проговорила оркесса.
- Если они пройдут мимо, мы даже не сможем ударить им в тыл - в открытом поле они от нас мокрого места не оставят, - заметил один офицер
- Нужно заманить их к нам. Иначе они беспрепятственно разграбят всю Пустошь, - сказал другой.
- Поднять всех на ноги. Изображаем активную деятельность. Больше шума, - начала распоряжаться командующая. - Древесины у нас маловато, а то можно было бы и костры развести… ну да ладно обойдемся. Поднимите знамя Орды.
Она повернулась к минотавру-разведчику.
- Отправь кого-нибудь или отправляйся сам, но чтобы их разведка была у стен поста как можно быстрее. Все остальные - вспоминайте все, что вы помните про родословные кентавров, их матерей и их умственные способности. Выполнять!

Когда Гун’Джил вышел на улицу, лагерь был уже на ногах. Он совсем не чувствовал себя выспавшимся, но утренняя прохлада, уже начинающая уступать место полуденному зною, бодрила, заставляя двигаться и соображать быстрее.
Кто-то уже взгромоздил шест с алым знаменем Орды на вершине башни. Несколько часов назад охотник слышал, как в небо одновременно взвились сразу несколько сигнальных ракет.
Мрачное предчувствие тяжелой битвы сменилось веселым боевым задором. Привлеченный ракетами отряд кентавров услышал много лестного про себя и своих родственников. И уж конечно они передадут все своим сородичам, чтобы те не забыли сделать небольшой крюк и растоптать оскорбивший их маленький гарнизон.
Усевшись под башней, тролль проверил свое ружье, затем быстро извлек и спрятал обратно длинные кривые ножи… все было идеально – как, впрочем, и всегда. Этот ритуал охотнику нравился: перед битвой он внушал уверенность и иллюзию контроля над ситуацией.
Видя, что солдаты уже занимают свои посты, Гун’Джил поспешил подняться на башню. Отсюда он сможет видеть и стрелять дальше. Наверху уже собралось несколько стрелков, о чем-то шумно споря и указывая на горизонт. Чуть поодаль от оживленной группы орков сидела таурениха, что-то молча жуя и, как будто не интересуясь происходящим. На ее коленях лежало заряженное ружье, а рядом растянулся огромный черный волк… отлично: значит, здесь будет еще один охотник. Оставалось надеяться, что эта женщина умеет сносно обращаться с ружьем.
- Я вижу их! Могу поклясться, это облако пыли на горизонте воняет как раз, как толпа дикарей.
- Смотри как скачут, думают, что этот орешек им удастся быстро расколоть… - орк похлопал товарища по плечу, - Давай, время для фейерверка, припугнем их немного.
В воздух взвилось еще несколько ракет, на несколько секунд осветив улыбающиеся лица воинов и мрачную охотницу в углу. Волк, разбуженный шумом, поднял голову и огляделся по сторонам. Ледяные глаза на мгновение обожгли Гун’Джила, но затем огромная голова хищника отвернулась в сторону. Некоторое время волк смотрел туда, куда указывали орки, будто стремясь разглядеть приближающийся отряд кентавров, потом опустил голову на лапы и снова закрыл глаза.
- Кентавры будут здесь через полчаса, - негромко проговорила охотница, все так же угрюмо жуя что-то.
- Отлично, значит, у нас есть еще немного времени! – орки разошлись по своим позициям, продолжая громко переговариваться.
Гун’Джил же последовал примеру охотницы и, устроившись у стены, достал припасенный загодя кусок вяленого мяса и хлеб.
Было ли тому причиной его громкое чавканье, или же простое любопытство, но таурена внезапно подняла голову и пристально посмотрела на тролля. Гун’Джил счел своим долгом вежливо кивнуть, однако женщина никак не отреагировала на приветствие.
- Где твой спутник? – через несколько секунд пристального изучения его персоны спросила она.
- Я отпустил ее на эту ночь, - нахмурившись, ответил тролль. Ему не нужно было уточнять о ком идет речь: охотник всегда поймет охотника.
Таурена кивнула, будто соглашаясь с его невысказанной мыслью.
- Она не любит шумные компании, - криво усмехнулся тролль.
«Мне будет спокойнее, если ее не будет здесь, когда начнется заварушка…»
На миг серые глаза охотницы сверкнули холодом: совсем как минуту назад у волка, потом она снова опустила голову. Заснула?.. Что же, так даже лучше – Гун’Джил предпочел бы провести последние минуты перед битвой в тишине.
Он прикрыл глаза, пытаясь вызвать образ саванны, колышущиеся травы, сладкий запах крови… но как ни старался, видение не возвращалось к нему. Возможно, кошка была далеко, а может быть просто не хочет посвящать его в свои дела. У нее всегда оставалось право на одиночество… Гун’Джил был почти уверен, что пантера сердиться на него за то, что он не позволил ей остаться рядом. Она не осмелилась ослушаться его приказа, однако в желтых глазах читалось явственное разочарование – ей не хотелось уходить.
Она всей душой хотела остаться.
«Это ненадолго. Если мне удастся выжить этой ночью, мы снова увидимся. А для тебя будет безопаснее держаться подальше...»
Из размышлений его вывел громкий голос одного из стрелков:
- Они приближаются! Я уже могу разглядеть их!
- На позиции!
Поднявшись на ноги и уперев приклад в плечо, Гун’Джил увидел, что столб пыли, видневшийся раньше на горизонте, превратился в разъяренных кентавров, несущихся к их небольшой крепости. Это был передовой отряд, малая часть от всей орды, которая со всеми своими обозами и телегами отставала как минимум на пол дня. Но и этот отряд превышал численность гарнизон в два а то и в три раза.
Большая часть воинов пряталась за стенами, но кентавры надеются расправиться с этой небольшой помехой даже не привлекая основных сил.
Наступила угнетающая тишина: слышен только стук копыт. Воины на стенах и башнях натянули луки и зарядили ружья, и только ждут отмашки командира, что бы начать стрельбу.
Еще минута и кентавры попадут на территорию, на которой щедро расставлены ловушки.
Большинство дикарей были вооружены тяжелыми топорами или булавами, но у многих за плечами были луки и стрелы. Завидев на стенах крепости врага, кентавры воинственно завопили и прибавили ходу.

Неожиданно один из конелюдей упал, и тут же еще несколько, споткнувшись, рухнули на землю, ломая себе кости. Их братья не сообразив, что происходит, вбежали в полосу высокой травы, где были рассыпаны железные ежи. Раздался оглушительный рев – ежи вонзались в копыта, и дикари падали на землю, матерясь и брыкаясь.
Еще не раздалось ни одного выстрела, ни одна стрела не взлетела в воздух, а половина кентавров уже не могла подняться на ноги. Те немногие, что смогли проскочить ловушки, замедлили свой бег, опасаясь хищно оскаленных шипов частокола. Кто-то из дикарей начал стягивать с плеча лук, остальные же, смотря себе под ноги с гораздо большим вниманием, чем раньше, двинулись к деревянным воротам.
- Огонь! – голос командира прозвучал как гром. – Убивайте лучников!
В воздух взлетели стрелы и громыхнули ружья. Гун’Джил тоже выстрелил. Его пуля попала в грудь дикарю, уже успевшему натянуть тетиву. Кентавр пошатнулся, но не упал, а стал опять упрямо натягивать тетиву. Но выстрелить он так и не сумел: еще две стрелы пронзили его грудь и голову.
Гун’Джил стрелял, перезаряжал и снова стрелял, так же как и все окружающие его стрелки. Промахнуться было довольно сложно, кентавры подошли уже к самым стенам форта, а попасть с такого расстояния по такой крупной цели не составляло труда. Один раз мимо охотника просвистела стрела, но он ее не заметил.
Это была даже не битва, это была настоящая бойня. Дикари оказались между молотом и наковальней – впереди был частокол и высокие деревянные стены, с которых на них сыпался смертоносный град, сзади же их ждали ежи и стонущие в траве собратья. Те дикари, у которых не было луков, изрыгая проклятья пытались сломать ворота, но их было слишком мало, а ворота были крепки.
Вскоре на поле перед фортом не осталось ни одного кентавра, который стоял бы на ногах. Кругом слышались вопли и стенания раненых дикарей.
Стрелки начали выходить из транса, захватившего их на время боя. Они изумленно оглядывали своих братьев по оружию и поле битвы, истыканное стрелами.
Ворота крепости отворились и из них высыпались воины, которые начали добивать врага и собирать еще пригодные для использования стрелы. Уже через час работа была закончена, а в поле появился небольшой лес из голов дикарей, насаженных на колья.

На утро в лагере кентавров, на том самом холме, где молнии испепелили несчастного шамана, выросла странная конструкция. Гун’Джилу было достаточно одного взгляда, чтобы понять, в чем дело.
- О нет… - он бросил хмурый взгляд в сторону лагеря неприятеля, и от души пожелал всем кентаврам сдохнуть.
Двое молодых орков, по виду недавние новобранцы. Они болтались, распяленные на скрещенных шестах, измученные и до смерти перепуганные. На глазах у всего гарнизона один из кентавров, ухмыляясь, по очереди ткнул сосунков под ребра тупым концом копья, в ответ со стен крепости понеслись плевки и проклятия.
- Заткнитесь! – Гун’Джил заметил коренастую фигуру Сергры на возвышении посреди двора. Голос принадлежал ей.
- Заткнитесь, ублюдки! Демоны бы вас всех побрали!.. Хватит разоряться там на стенах! Отвернитесь, если не можете смотреть молча. И спрячьте, наконец, пеньки, что заменяют вам головы, за частокол!
Она обвела гарнизон хмурым взглядом, и никто не посмел посмотреть ей в глаза. В полной тишине она прорычала:
- Разве не понятно вам, болваны, что кентавры только этого и ждут: когда вы растеряете остатки своих мозгов и броситесь выручать их. Заткнитесь, и смотрите, что будет дальше. Смотрите, и пусть это послужит вам уроком! – она помолчала, потом добавила злобно, - Не вините кентавров. Вините каждого из нас. Меня… и себя.
Еще раз оглядев притихших бойцов, орчиха твердым шагом направилась к своему шатру, на ходу отдавая какие-то распоряжения. Судя по тому, как нервно переглядывались офицеры, в палатке командующей их ждала взбучка.
Охотник пристроился у входа, скрытый спинами участников совета. В этот раз их было не так уж много – кто мог, попытался ускользнуть от гнева Сергры.
- Судя по рассказам солдат, эти двое решили погеройствовать и сделать вылазку, чтобы вывести из строя катапульту, - офицер помялся, - Говорят, перед этим вчера они крепко выпили за победу…
- Все знают, что я сурово наказываю пьяниц. Эти двое наказали себя сами… Но о соблюдении моих приказов поговорим потом, - Сергра сурово оглядела присутствующих. Тролль мог бы поклясться, что в этот момент по спинам присутствующих пробежал холодок.
Офицеры, старые вояки и надменные молодые капитаны, блестящие выпускники лучших военных гильдий и суровые наемники, все одинаково беспомощно чувствовали себя под взглядом этой женщины. Гун’Джил кожей чувствовал их страх: не досмотрели, упустили, позволили двум желторотым юнцам ускользнуть из лагеря и попасть в плен к врагу. Сейчас, когда на счету каждый клинок, когда решимость воинов колеблется на острие иглы…
- Они в любом случае мертвы, - Сергра тяжело опустилась на стул, ее губы сжались в тонкую полоску, - Нам следует подумать, как избавиться от последствий нашей ошибки…
- Я предлагал убить их, - неуверенно произнес кто-то, но ответом ему послужил гул неодобрительных голосов.
- Тихо, - Сергра подняла руку, потом нехотя признала, - Он прав. Так было бы лучше… Конелюди все равно казнят их, но если бы нам удалось убить их раньше, мы лишили бы кентавров развлечения и избавили бы тех двух бедолаг от мучений... Только вот проклятые дикари прекрасно выбрали место: холм находится вне досягаемости ружейного выстрела.
- Прикажите Палачу убить этих двоих! – выкрикнул кто-то.
- Вряд ли это можно назвать лучшей альтернативой пыткам. Я надеюсь, что мы сможем придумать что-то более… быстрое для них.
Сергра запнулась, потому что из дальнего угла послышался хрипловатый, леденящий кровь смех:
- Не нужно волноваться по этому поводу, - немертвый, вопреки своему обыкновению, вышел на свет и оглядел собравшихся. Глаза его холодно блестели.
- О чем ты говоришь?.. – устало спросила орчиха.
- Вам не нужно волноваться о том, что я сделаю с этими парнями что-то ужасное, - Палач изобразил одну из своих жутковатых кривых ухмылок, - Уже нет смысла… При всем желании я до них не дотянусь. После смерти шамана – а этот выродок был одним из самых сильных их колдунов – они испугались и усилили защиту. Я убил только одного, но осталось еще слишком много… Они блокируют мои заклинания и есть не так-то много способов пробить их… если быть точным, я знаю только один такой способ.
Сергра провела рукой по лицу и откинулась на стуле:
- Если ты не можешь предложить ничего лучшего, Палач, то помолчи пока. Я обращусь к тебе, если понадобиться…
Отверженный слегка склонил голову, признавая волю командира:
- Надеюсь, когда это случиться, еще не будет слишком поздно…
Дальнейшие обсуждения не принесли ничего нового. Советники тщетно пытались выдумать хоть сколько-нибудь осмысленное решение, как выпутаться из сложившейся ситуации, но всякий раз приходили к одному и тому же выводу: бедолаг нужно убить, и чем скорее, тем лучше. Однако способа избавиться от двух молокососов, по собственной глупости подписавших себе смертный приговор, они так и не придумали.
Через час кентавры сами избавили совет от бессмысленных размышлений: в самый разгар дебатов в палатку вошел один из дозорных и объявил, что лидер кентавров самолично вышел на холм, где были привязаны пленники. Определить главного было не так уж сложно: здоровенный кентавр держался важно и носил разрозненные части доспехов, снятых с убитых врагов.
К частоколу несмело приблизился глашатай вожака конелюдей и прокричал:
- Мой владыка, Кром’Зар. Он передает новость вашему вождю.
- Говори, что приказано и убирайся! - Сергра поднялась на частокол и молча уставилась на посланца Кром’Зара, сложив руки на груди.
- Женщина, - пробормотал кентавр и неуверенно облизнул губы, - Пусть женщина подчиниться нашему вождю. Вождь обещал пощаду. Вождь разочарован, что два орка сломали Машину. Нам придется чинить ее, тратить время, Вождь не доволен. Сдайте крепость, и Кром’Зару не придется ждать, когда починят Машину. Вождь не любит ждать.
- Что-то еще?.. – орчиха прищурилась.
- Сдавайтесь, Кром’Зар пощадит вас.
- Как же! Я не верю словам глупой скотины вроде тебя.
- Тогда мы убьем тебя и твою армию, женщина.
Сергра сделала знак стрелкам:
- Ребята, я хочу увидеть, как сверкают его пятки.
Сразу десяток лучников подняли свое оружие и направили на кентавра. Несчастный малый вскрикнул и припустил к своим, где упал на колени перед Кром-Заром и что-то истошно заверещал, кланяясь и тыча пальцем в сторону крепости. Вождь молча выслушал доклад, а затем отвесил глашатаю увесистую оплеуху, после чего тот свалился на землю и долго лежал там, дрожа и прикрывая голову руками.
- Разойтись по своим постам. И… готовьте оружие.
Отпустив советников, Сергра осталась стоять на стене, угрюмо глядя на лагерь врага. Чуть в стороне от нее застыла неподвижная фигура Палача.
Не прошло и четверти часа, как Кром’Зар собственноручно казнил обоих пленных, предварительно отрезав у них кисти рук, уши, а затем и головы… Кентавры в очередной раз дали понять: долго возиться с дерзкой крепостью они не намерены. И когда гарнизон, наконец, падет, расправа будет недолгой и мучительной.

Скоро закончиццо... Но может быть чего нить нароем новенького

Последний отрывок данного произведения... А может быть крайний...

Всё... Ну или почти всё...